***
   Как я и боялся, ты заболел. Но ты даже рад, наконец-то ты сможешь хоть немного отдохнуть от всего этого дерьма, которое каждый день выливается на тебя в школе. С температурой, переваливающей за тридцать восемь, по самые глаза закутанный в огромный колючий шарф, который ты так ненавидишь, ты всё равно выглядишь довольным. Вчера нам с тобой повезло: когда я привёл тебя домой, выяснилось, что родители уехали в гости к своим друзьям. Вернулись они почти под утро. Как же здорово, что сегодня воскресенье – не придётся встречаться с Ларсом и его ублюдками.
  − Чем занимаешься? − Твой голос заставляет меня вздрогнуть. Ты всегда ходишь тихо, как маленький котёнок по пушистому ворсу ковра.
   Ты садишься в кресло напротив меня вместе с ногами, твои узкие ладони с всегда накрашенными чёрным лаком ногтями начинают нервно поглаживать ткань джинс на коленях. Мне кажется, ты хочешь что-то сказать, но всё не решаешься начать. Наше молчание затягивается и я ловлю себя на том, что вот уже несколько минут наблюдаю за твоими движениями. Я поспешно отвожу взгляд и этим выдаю себя полностью.
− Знаешь, Том, я почти полностью восстановил свои стихи. − Ты отгоняешь опасения, мучавшие меня всю эту ночь. И когда ты только успел?
− Ребята, посмотрите, кто к нам пришёл! − Объявил отчим в прихожей, прервав наш, так и не успевший начаться, разговор. Но я даже благодарен ему за это – я не хочу лишний раз напоминать тебе о событиях прошлого дня. Тут же раздался звук бьющегося стекла и виноватое «Ой!» густым басом. В общем, мне не составило особого труда вычислить нашего непрошенного гостя. Кто же это может быть ещё, кроме Георга? А вот и он сам появился в дверях гостиной во всей своей «красе». Его, вечно выглаженные щипцами, волосы из-за высокой влажности попытались вернуться в своё естественное состояние. Мда, пожалуй, кудрявый Георг это не лучшее, что мне приходилось видеть в своей жизни…
− Чего на этот раз? − Подозрительно смотрит на меня Джорджи и, будто невзначай, проводит рукой по своим волосам. Я вижу, он уже готов к тому, что его ждёт. Но, всё же, сегодня он может расслабиться – я совсем не в настроении шутить.
− Билл, ну где ты умудрился так простыть? Придётся репетировать без тебя как минимум неделю! Блин, у тебя талант находить неприятности на свою костлявую задницу! Рассказывай давай. − Я вижу, Джорджи сегодня в ударе – столько слов он обычно говорит за весь день.
− Да нет, ничего особенного. Просто мне немного пришлось попрыгать по лужам. Ты же видел, какой вчера был ливень. Я немного вымочил ноги, вот и всё. Зато Тому удалось вернуться совершенно сухим. − Виновато улыбнувшись, ты кивнул головой в мою сторону.

***
− Том, поднимись к своему брату и выгони наконец его в кухню! – Мама уже устала ждать твоего появления к ужину, сегодня ты приводишь себя в порядок чуть ли не в два раза дольше обычного.
− Билл! – Крикнул я тебе через дверь.
− Черт!... – Донеслось до меня из твоей комнаты. Я тебе помешал?
− Билл, чем ты занимаешься?
− Ничем, Том, ничем. – Поспешно откликнулся ты, но так и не открываешь дверь.
− Билл, убери руки от этого ничего! – Смеясь, я врываюсь в твою комнату. Ты стоишь лицом к окну, опираясь руками на подоконник, так, что я могу видеть лишь твою спину.
− Том, ты полный придурок! – Ты терпеть не можешь мои пошлости и резко оборачиваешься ко мне лицом. Так вот чем ты был занят… Твои горящие гневом глаза, обычно лишь слегка подчёркнутые тушью, теперь ярко обведены чёрным карандашом. Наверное, ты проводишь этот эксперимент уже не в первый раз – линия почти идеально ровная, переходящая в аккуратную кошачью «стрелку». Но всё же моё неожиданное возникновение не прошло бесследно – через весь твой левый висок тянется размашистая полоса.
   Видимо, ты только сейчас понял, что сам выдал свой маленький секрет, который лишь несколько секунд назад так тщательно скрывал.
− Я просто подумал, что это будет здорово смотреться на сцене. – Чуть слышно пробормотал ты, виновато улыбнувшись и сильно наклонив головку, нежные щёчки покрылись румянцем. Я не смог удержаться и подошёл к тебе почти вплотную, взяв твоё узкое личико в ладошки. Ты покорно поднял голову, но всё так же старательно изучал глазами пол. Подушечками пальцев я начинаю стирать неудавшийся макияж с твоего горячего виска. Я хочу продлить это прикосновение как можно дольше, вкладывая в него всю свою любовь и нежность. Смогу ли я когда-нибудь ещё быть так близко к тебе? Мой взгляд жадно скользит по твоему лицу, пытаясь охватить и запомнить все его манящие изгибы. Сейчас я даже рад, что твои глаза закрыты, и я могу наслаждаться твоим видом так открыто и безнаказанно. Я продолжаю водить пальцами по твоему виску, чёрная линия уже давно превратилась в огромное бесформенное пятно, но я боюсь прервать это касание, боюсь перестать чувствовать твою бархатистую кожу.
− Этот карандаш никак не хочет стираться. – Мне приходиться оправдываться.
− Да, это хорошая фирма. – Чуть улыбаясь, мурлычешь ты, не открывая глаз и подходя ко мне ещё ближе. Неужели тебе тоже нравится происходящее? Или ты просто считаешь это проявлением братской любви? Ты так близко, что воздух, вырывающийся из твоего носика, щекочет мне лицо. Я должен, должен отстраниться… От кончиков пальцев и до низа живота пробегает тёплая волна, сковывая мою волю и движения. Я живу только рядом с тобой, Билли, только рядом с тобой и только ради тебя, ради того, чтобы просто чувствовать твоё дыхание и слышать твой голос, живу твоими редкими прикосновениями и вымоленными взглядами. Ты кладёшь свою ладошку поверх моей руки. В моей голове раздаётся невыносимый гул, и я делаю ещё один шажок к тебе… Вдруг твои глаза распахиваются, и ты толкаешь меня в грудь. Ты почувствовал, Билли… Я не ожидал от тебя такой силы и еле задержался руками о стену, чтобы не упасть. Не поднимая на тебя глаз, я выскочил из комнаты.
− Том, ты куда так спешишь?! – Удивлённый окрик матери настигнул меня у порога входной двери, но, игнорируя его, я выбежал на улицу.

***
   Я немного помедлил перед тем, как войти в кухню. Ведь сейчас всё станет ясно. Моя кожа покрылась мурашками от волнения и страха.
   − Ну, чего ты так долго? Вот, придётся есть вот это. – Дружелюбно говоришь ты, указывая рукой на тосты с джемом и кружки с чем-то горячим и дымящимся. Наверное, это твой любимый кофе, который я терпеть не могу.
   Еле переставляя ноги, я прохожу и сажусь за стол. Ты делаешь то же самое. У меня такое ощущение, что я будто связан невидимыми нитями, и поэтому каждое движение даётся мне с трудом. Делая над собой усилие, я откусываю большой кусок от тоста. Надо побыстрее закончить завтрак. Я просто не могу выносить твоё присутствие, взгляд тёмных глубоких глаз, который сейчас пронизывает меня насквозь, превращая мою скованность в оцепенение. Ты не сводишь с меня глаз, и я понимаю, что сейчас просто необходимо начать разговор. Не важно, на какую тему.
− У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – Насильно выдавливая из себя слова, говорю первое, что приходит в голову.
− Да, я собирался пойти сейчас к Андреасу. Но, если хочешь, мы могли бы порепетировать сегодня. – Ты выдыхаешь последнюю фразу и отводишь взгляд. По-моему, ты тоже чувствуешь себя неловко.
− Нет, нет. Ты лучше иди. Я немного не в настроении, да и ночь выдалась …эээ… тяжёлая. – Мне стало не по себе, когда я представил, что, возможно, мне придётся провести несколько часов рядом с тобой. Я ещё не готов, ещё слишком рано.
− Тяжёлая? – Ты смотришь мне прямо в глаза. – Ты неплохо погулял, судя по твоим царапинам. – Твой взгляд скользит по моим рукам, прожигая кожу. Ты злишься на меня? – Кто это на сей раз? Или ты даже не спросил, как её зовут? – Твой голос постепенно становится громче, и в нём ещё отчётливее слышатся раздражённые нотки. Чуть нахмурившись, ты отставляешь чашку. Твои пальцы начинают отстукивать частую дробь по столу.
− С каких это пор тебя волнует, где и с кем я провожу своё время? – Мой вопрос прозвучал слишком грубо и резко. Поморщившись, ты опрокинул в себя кофе, который ещё не успел остыть, и со стуком опустил чашку на стол. Не поднимая на меня глаз, ты схватил свою куртку с вешалки и поспешно натянул кроссовки, не завязывая шнурков.
− Твоя гитара в моей комнате. – Бросил ты через плечо, выскакивая на улицу.

***
Я поднялся к тебе в комнату. Как я и ожидал, найти гитару в твоих разбросанных повсюду вещах, оказалось проблематично. И это ты ругал меня за беспорядок?.. Я уже собрался уходить, но ту мой взгляд упёрся в какой-то толстый блокнот твоего любимого розового цвета. В школу ты явно такой не возьмёшь, но это и не твои стихи… Что-то личное?.. Дневник?.. Я взял блокнот и открыл его на первой странице. Да, так и есть – на верху страницы красными буквами горело слово «Билл», и чуть ниже – приписка, заставившая меня улыбнуться. «Том, закрой немедленно. Убью. Билл». Надежда на то, что всё ещё можно исправить, острым ножом расколола ледяную пластину безразличия… Я знаю, что это нехорошо, знаю, как ты отреагируешь, если поймаешь меня на месте преступления, но… Ты ведь уже должен записать события вчерашнего дня. И это – единственный способ понять, что делать дальше. Прости меня, Билли, но ведь так будет лучше для нас обоих…
События первых страниц были сделаны ещё в начале прошлого года. Каждый день ты расписывал на несколько страниц. Времени мало – тебя нет уже давно, и я рискую быть пойманным. От внезапно подступившего волнения я выронил блокнот. Обиженно прошелестев розовыми страницами, он стукнулся о пол, выбросив из себя несколько фотографий. Как я не заметил их раньше? Вот наш тринадцатый день рождения,.. я,.. опять я… А у меня даже нет ни одного твоего фото. Моё замешательство прервал хлопок входной двери. Быстрее, у меня ещё есть несколько драгоценных секунд… Я сунул фотографии за заднюю обложку, положил блокнот на место и выскочил за дверь, чудом успев захватить с собой гитару. Когда в коридоре послышались твои шаги, я уже сидел в своей комнате, дрожащими руками стирая пот, выступивший на лбу.

***
Пальцы самопроизвольно перебирали струны, я даже не прислушивался к мотиву. Одни, когда им плохо, идут к друзьям, другие – открывают уже давно выученную наизусть книгу, спасаясь от реальности в придуманном мире, третьи – ищут убежища в любимой музыке… Раньше я шёл к тебе. Раньше, пока между нами не прошла эта трещина. Стянутая наверху шёлковыми лентами, но постепенно переходящая в пропасть. Сейчас все мои чувства понятны лишь гитаре. Если я буду фальшивить – она всё равно продолжит петь, если порву струну – её можно заменить… Если бы в жизни всё было так просто…
− Том! – Счастливо улыбаясь, ты влетел в мою комнату. – Представляешь, Андреас дал послушать наши записи своим родственникам с радио!
− Эээ… Круто… − Я усердно закивал головой, хотя причины твоей радости для меня остались непонятны.
− Томми, да ты послушай сначала! – Засмеялся ты, плюхаясь на кровать и отмахиваясь рукой. – Помнишь, я же говорил, у Энди…− Ты не можешь спокойно рассказывать. Размахивая руками, ты постоянно подпрыгиваешь на кровати.
− Блин, Билл, расскажи по-нормальному. – Вероятно, в моём голосе столько мольбы, что ты даже успокаиваешься. Сложив ручки на коленках, ты начинаешь:
− Ну ладно. Значит, слушай. У Энди на радио работает тётя. Вот, он ей дал послушать наш диск. Представляешь, ей понравилось! И завтра она поставит его в прямом эфире! – Не вытерпев, ты опять срываешься на какие-то восторженные повизгивания. – Томми, ты понимаешь, что это значит?! Нас же услышат все! Все, а не пятнадцать человек из клуба!
До меня только сейчас стал доходить смысл твоих слов… Чёрт, неужели наша мечта сбудется?! Я подсел к тебе поближе и обнял так крепко, как только смог. Никакого намёка на нежность, просто дружеские объятия, но всё равно что-то заставило меня вскочить с кровати и сделать шаг назад.
− Том… − Твой голос заставляет меня поднять голову. Твои глазки стали серьёзными. − Томми. – Ты развёл ладошками мои скрещенные на животе руки и обнял меня за талию.
− Томми, я соскучился. – Умоляюще смотришь в глаза, поглаживая мою спину. Сердце ёкает от какой-то щемящей нежности. Я притягиваю тебя к себе, в ответ ты прижимаешься ко мне хрупким тельцем. Вот бы этот момент не прекращался никогда… От тебя пахнет так сладко, что мне не хватает воздуха, чтобы насладиться этим ароматом, напиться им вдоволь. Прикрыв глаза, я ласково, еле уловимо, касаюсь губами родинки на твоей шее. Ты на мгновение задерживаешь в лёгких воздух, но потом твоё учащённое дыхание снова ласкает моё ушко, заставляя чуть поёживаться, и ты прижимаешься ко мне ещё ближе. Билли, я ещё никогда не был так счастлив. Я зажмуриваюсь, пытаясь задержать волшебство этого момента, впитать ощущения, заставляющие голову кружиться, а сердце – сбиваться с привычного ритма…
− Билл, Том! Спускайтесь быстрее! У нас есть сюрприз для вас! – Мамин голос спустил меня с небес, вырывая из моего маленького рая. Но я  вижу, что ты тоже расстроен, и это заставляет моё сердце ликовать.

эээ... поржала?